Главная | Карта сайта | Библиотека |
Житие святого отца нашего Григория Богослова, патриарха Константинопольского
Страница 1
Отечеством святого Григория
Богослова была вторая, или южная Каппадокия, город Назианз1,
по имени которого он и называется Назианзином. Родители его были благородные и
почтенные люди: отец по имени также Григорий и мать Нонна. Но отец его раньше
был неверующим, так как происходил от неверующих родителей: от отца язычника и
матери иудейки. В своей вере он и следовал обоим, придерживаясь как языческого
заблуждения, так и иудейского неверия. В этом и состоит так называемое
ипсистарийское лжеучение2. Матерь же святого
Григория, блаженная Нонна, происходила от христианских родителей, и сама была
благочестивою христианкою. С раннего детства она была воспитана в благовестии и
совершеннейшим образом научена страху Божьему, который есть начало всякой
премудрости. По Божьему же предназначению, она была соединена брачным союзом с
неверующим мужем, чтобы и его привести к святой вере: "Ибо неверующий
муж освящается", по слову Апостола, "женою верующею"
(1Кор.7:14). Так и случилось. Нонна, постоянно убеждая своего мужа богомудрыми
речами и со всем усердием молясь о нем Богу, привела его, с помощью Божьей, к
христианской вере. Мужу ее было от Бога такое видение во сне: ему казалось, что
он поет из псалма Давидова слова, которых он никогда не имел в своих устах, а
разве только слышал когда-либо от своей супруги, часто молившейся. Сам он
никогда не молился: он и не знал, как молиться, и не хотел этого. Слова же,
которые он пел в сонном видении, были следующие: "Возрадовался я, когда
сказали мне: `пойдем в дом Господень" (Пс.121:1). Во время этого пения
он ощущал в сердце особенную сладость, и, проснувшись, возрадовался, а затем
рассказал об этом своей супруге. Она уразумела, что Сам Бог призывает мужа ее к
Своей святой Церкви, - начала еще усерднее поучать его христианской вере и
наставила его на путь спасения. В это время случилось святому Леонтию, епископу
Кесарии Каппадокийской, отправлявшемуся на первый вселенский собор, созванный в
Никее3, остановиться в городе Назианзе. К
нему привела блаженная Нонна своего мужа, и Григорий был крещен руками
святителя. По принятии святого крещения, он начал праведную и богоугодную
жизнь, подобающую истинному и совершенному христианину. При этом он настолько
преуспел в благовести и добрых делах, что избран был впоследствии на епископский
престол в том же городе Назианзе (о чем будет речь ниже).
Живя с
таким мужем в честном супружестве, блаженная Нонна желала стать матерью
младенца мужского пола. Она воссылала усердные молитвы к Подателю всех благ,
чтобы Он даровал ей сына, и еще ранее зачатия его обещала, как некогда Анна
Самуила4, посвятить его на служение Богу.
Господь, исполняющий волю боящихся его и внимающий их молитвам, исполнил
прошенье сердца благочестивой жены, и в ночном сонном видении Своим откровением
предсказал ей имеющего от нее родиться отрока. И видела блаженная Нонна, еще
раньше рождения сына, каков он будет лицом, и предузнала его имя. Когда затем
она родила младенца мужского пола5, то
нарекла его по имени отца Григорием, как это было ей предвозвещено в сонном
видении. Она возносила великое благодарение Богу и его промыслу вручала
рождённого отрока; с полным усердием она приносила в дар Богу то, что получила
от Него по молитве. Однако не тотчас крестили младенца. В те времена
существовал у многих христиан добровольный обычай отлагать крещение до зрелого
возраста, и до того года, на котором Христос Господь наш крестился от Иоанна в
Иордане, - чаще всего до тридцати трех с половиною лет6.
Впоследствии этот обычай, по уважительным причинам, был устранен тем же святым
Григорием Богословом, Василием Великим, Григорием Нисским и другими великими
отцами. Таким образом, Святой Григорий был крещен, не тотчас по рождении, но,
согласно древнему обычаю, принятому у христиан, крещение его было отложено до
возраста лет Христовых.
Отрок был
воспитываем согласно христианским обычаям. Когда он достиг школьного возраста,
его тотчас начали учить книгам. Возрастая годами, Григорий возрастал и разумом.
В соответствие своему имени7, он был
рассудителен, бодр духом, усерден в учении, и превосходил по уму своих
сверстников. Даже отроческие годы не служили ему препятствием понимать то, чему
поучаются достигшие совершенного возраста и разума. Еще в детстве он
обнаруживал такое поведение, какое свойственно старцам. Детские игры, пустые
забавы и всякого рода зрелища, он ненавидел, а упражнялся в гораздо лучшем и
проводил время в учении, а не в праздности. Когда он достиг юношеского возраста,
благочестивая мать многими своими материнскими наставлениями поучала его
благовести. Она поведала ему, что он есть плод ее молитвы, что усердными
молитвами она испросила его у Бога, и еще прежде зачатия обрекла его на
служение Богу. Добрый юноша слагал слова матери в сердце своем и просвещался
душою в вере, надежде и любви к Христу, истинному Богу. Более всего он возлюбил
целомудрие души и чистоту тела, а равно поставил себе законом тщательно хранить
свое девство до самой кончины. К этому он был вразумлен частью многократными и
сердечными материнскими наставлениями, а частью бывшим ему в юношеских годах
сонным видением. О последнем он сам, много спустя, рассказывал так: однажды, во
время сна, ему показалось, что вблизи него стояли две девицы, облеченные в
белые одежды. Обе были красивы лицом; возрастом и годами одинаковы. На них не
было никаких наружных украшений: ни золота, ни серебра, ни жемчуга, ни
драгоценных камней, ни дорогих ожерелий; они не были украшены ни шелковыми
мягкими одеждами, ни золотыми поясами; они не гордились ни красотою лица, ни
роскошными бровями, ни распущенными волосами, ни какими-либо другими
особенностями, которыми мирские девицы стараются нравиться и уловлять сердца
юношей. Одетые просто в чистые белые одежды и скромно опоясанные, они имели не
только головы, но и лица, покрытые тонкими покрывалами. Глаза их были опущены
вниз; ланиты краснелись от девического смущения и свидетельствовали о
целомудрии; уста напоминали цвет ярко-красной розы; молчанием своим он
обнаруживали величайшую скромность. Святой Григорий, смотря на них, ощущал в
своем сердце великую радость и думал, что это не земные существа, а высшие,
превосходящие природу человеческую. Он, видя, что он очень доволен созерцанием
их, возлюбили его и обнимали его, как дитя свое. Тогда он спросил их: кто он, и
откуда пришли? Первая сказала, что она есть Чистота, а другая назвалась
Целомудрием. При этом они разъяснили, что предстоят пред престолом Царя славы
Христа и услаждаются красотою небесных девиц. Они говорили: