Преподобной Досифеи затворницы, Киевской (1777)

В 1906 г. в связи с состоявшимся 3 годами ранее прославлением прп. Серафима Саровского послушник Киево-Печерской лавры Владимир Зноско на основе преданий подготовил Житие прп. Досифея – насельника Свято-Троицкого Китаевского монастыря, благословившего прп. Серафима на монашеский путь[1]. Экземпляр книги из лаврской библиотеки с автографом автора 1907 г.[2] хранится ныне в отделе коллекций Национальной библиотеки Украины. Автор записал и издал одно из преданий, согласно которому под именем провидца Досифея спасалась девица Дарья из рязанских дворян Тяпкиных. К сожалению, никто из исследователей агиографических текстов не занимался анализом этого Жития. Между тем оно довольно быстро было растиражировано[3], и вскоре появились его различные вариации. Одно из последних изложений этой версии Жития прп. Досифея по В. Зноско содержится в моей книге "Свято-Троицкий Китаевский монастырь"[4], изданной к 100-летию прославления прп. Серафима.

В 1994 г. Издательский отдел Украинской Православной Церкви подготовил репринтное переиздание книги Зноско (на основе публикации: Киев, 1911), дополнив его портретом прп. Досифея, на котором преподобный изображен безбородым старцем[5]. В издании 1911 г. данное изображение отсутствует. Повидимому, оно заимствовано из 1-го издания книги Зноско 1906 г., возможно, было выполнено специально для него или в период подготовки к канонизации прп. Серафима Саровского (Зноско не уточнил происхождение портрета). Упоминания о более ранних изображениях прп. Досифея и тем более воспроизведения их в источниках неизвестны. Нет подтверждений и словам Зноско о том, что среди почитателей старца Досифея имел хождение список с его более раннего портрета. Среди вещей Досифея, умершего в 1777 г., портрета не было. Я. Э. Зеленина предположила, что портрет мог быть написан одним из почитателей старца еще при его жизни или сразу же после смерти, однако доказать это невозможно. Портрет прп. Досифея – безбородого старца – воспринимался как подтверждение истории дворянки Д. Тяпкиной, но так могли изображаться и другие подвижники. Например, прп. Никита Печерский, епископ Новгородский, на новгородских иконах также представлен безбородым[6].

Работая над жизнеописанием прп. Досифея, Зноско, по-видимому, осознавал отсутствие убедительных доказательств в предании о Дарье Тяпкиной, в результате чего в конце составленного Зноско жизнеописания Досифея, как можно думать, появился рассказ об узнавании старца-девицы его сестрой: "И только по смерти Досифея, когда сестра его во второй раз приехала в Киев и, не застав старца в живых, стала осведомляться о его жизни и взглянула на его портрет, всем стало известно, что затворник Киево-Печерской лавры Досифей был не мужчина-монах, а девица Дарья из рода рязанских дворян Тяпкиных"[7].

Косвенным доказательством такого отождествления послужила и якобы имевшаяся посмертная записка Досифея, которая приводится Зноско, но не упоминается ни в других жизнеописаниях старца, ни в сохранившихся документах: "Тело мое приготовлено к напутствованию вечной жизни; молю вас, братия, не касаясь, предать его обычному погребению"[8]. После издания книги Зноско существование этой ничем не подтвержденной записки не вызывало сомнений у почитателей старца. Более того, данный "факт" дал пищу новым вымыслам. Так, в 1999 г. была переиздана вышедшая впервые в 1960-х гг. в Мюнхене книга И. Н. Никодимова "Воспоминание о Киево-Печерской лавре", в которой к неверно пересказанному повествованию о "Досифей-девице" добавлено то, что, братия вопреки завету старца переоблачили его, с удивлением обнаружив, "что старец Досифей был женщиной". В "Воспоминаниях" приведен текст с надгробной плиты старца, который больше нигде – ни в источниках, ни в литературе – не значится: "Здесь покоится прах Досифей-девицы"[9], несмотря на то что надпись с реально существовавшего памятника процитирована Зноско: "1776 года сентября 25 умре Досифей"[10], скорее всего, она сохранилась со времени установления первого надгробия, о котором писал Киевский митрополит Евгений (Болховитинов)[11]. В начале 1990-х гг. на предполагаемом месте захоронения старца установлен памятник с надписью: "Рясофорный монах Досифей. Ск. 25.IX.1776 г. Господи, упокой душу раба Твоего в селениях праведных. Вечная память".

"Собственноручной" записки монаха Досифея быть не могло, поскольку, по известным документам, он был неграмотен[12]. Можно на это возразить, что старец юродствовал, скрывая дворянское происхождение. Однако такое утверждение, которым Досифей отождествляется с дворянкой Д. Тяпкиной, противоречит повествованию Зноско, в котором неоднократно подчеркиваются начитанность и широкая образованность рязанской дворянки. Кроме того, прп. Досифей канонизирован не как юродивый, а как прозорливец и затворник. Лишь один эпизод в жизнеописании Зноско, изложенный в примечании, позволяет предположить, что именно за юродство старец вторично был переведен из кельи на территории Дальних (Феодосиевых) пещер лавры в Китаевскую пустынь[13]. Однако и этот факт опровергается в отношении причины перевода документами, которые публикуются в качестве приложения к настоящей статье[14].