Эта часть повествования Зноско ставится под сомнение архивными материалами, относящимися к монаху Досифею. В документе за 1766 г., где требовалась собственноручная подпись старца, "за него, не умеющего писать", расписался канцелярист духовного собора Григорий Забужский[23]. Если относительно монашеского пострига Досифея имелся специальный императорский указ и синодальное определение, что подразумевается рассказом Зноско о покровительстве Досифею императрицы Елизаветы Петровны, посетившей затворника в 1744 г.[24], то скрывать свою грамотность не имело смысла, тем более после того, как "начитанность" беглого крестьянина обнаружил в личной беседе Киевский митрополит.

По рассказу Зноско, около 1740 г. Досифей выкопал для себя небольшую пещеру за пределами Киева – на Китай-горе, вблизи Китаевской пустыни, где находилось уже "множество ископанных пещер, по которым видно было, что киевские подвижники издревле отходили сюда на строжайшее уединение"[25]. Данный рассказ соответствует и архивным материалам, и выводам археологов, проводивших раскопки в этой местности. В отчете об архитектурно-археологических исследованиях пещер Китаевского Свято-Троицкого скита за 1994 г. сообщалось об открытии ранее неизвестной пещеры, анализ конфигурации которой и находок позволяет отнести ее ко времени пребывания здесь прп. Досифея[26].

В ЦГИАК Украины сохранился фрагмент описи дел канцелярии киевского генерал-губернатора М. И. Леонтьева за 1744 г., где упоминается запрос "о жительствующих при Китаевской пустыни в ямах Досифею и Гавриилу, в кого они исповедуются и причащаются"[27]. По времени запрос совпадает с посещением Киева императрицей Елизаветой Петровной. Государыня жила в доме архимандрита Киево-Печерского монастыря[28], где, вероятно, могла услышать о пещерниках. Согласно повествованию Зноско, Досифея она пожелала увидеть лично. По-видимому, запрос из канцелярии генерал-губернатора был связан с интересом правительницы к подвижникам. Несмотря на утверждение Зноско о том, что императрица посетила Китаевскую пустынь, встречалась с Досифеем, после чего последний был пострижен в рясофор, подтверждения этому факту в документах нет. Напротив, в описании пребывания Елизаветы Петровны в Киеве такого рода информация отсутствует. Возможно, Зноско заимствовал этот эпизод из рукописи, опубликованной Лашкевичем.

В изложении Зноско, после пострига Досифея в рясофор, на котором императрица присутствовала лично, она вручила ему кошелек с деньгами. Простившись с государыней, затворник оставил кошелек при входе в пещеру, а когда к нему пришел крестьянин из селения Пирогово, Досифей велел ему забрать деньги и распорядиться ими по собственному усмотрению. "Тогда удивленный крестьянин немедленно отнес кошелек в Киево-Печерскую лавру и представил духовному собору… С общего совета соборных старцев и с согласия монаха Досифея решено было на эти деньги выстроить в селении Пирогове церковь… В то же самое посещение Китаевской пустыни государыня императрица изволила пожаловать братии сей пустыни 1000 рублей"[29].

Из дела за 1744 г. о пожалованных Елизаветой Петровной Киево-Печерскому монастырю деньгах следует, что, помимо значительных сумм, дарованных непосредственно Киево-Печерской обители, императрица вложила в Китаевскую пустынь 1 тыс. руб.; деньги в пустынь доставил полковник Василий Чуйков. Сумму должны были распределить следующим образом: на храм – 200 руб., иеросхимонаху Феодосию – 200 руб., иеросхимонахам Андрею, Василию, Кондрату – по 60 руб., иеромонаху Феофилу – 50 руб., иеродиакону Ионе – 50 руб., монахам Маркелу, Исаакию, Садоху, Елеферию, Гавиниану (? неразборчиво.- О. К.), Гаведдаю – по 35 руб., послушнику Стефану – 20 руб., послушникам Лукиану, Иоанну, Дмитрию, Афанасию, Якову, Гавриилу, Игнату, Иоанну, Василию – по 10 руб., по возвращении некоего Стефана ему также должны были передать 10 руб.[30]

С данным пожертвованием связан любопытный эпизод: начальник пустыни иеросхимонах Феодосий, надеясь получить "на церковное и другое той пустынки строение" дополнительные деньги, вероятно из тех 10 тыс. руб., которые были пожертвованы Киево-Печерскому монастырю, обратился в духовный собор, выказывая неудовлетворение суммой, оставленной Чуйковым в Китаеве. Духовный собор резко отреагировал на обращение Феодосия, пригрозив ему штрафом "за… власти своей презрение", и приказал отобрать подаренные насельникам пустыни средства, доставить деньги в монастырь и для дальнейшего распределения членами их духовного собора. 9 октября 1744 г. начальник пустыни писал в монастырь, испрашивая прощения и уверяя в благодарности за пожалование[31].

Таким образом, описанные Зноско важные для жизни Китаевской пустыни события – посещение императрицей и ее присутствие на постриге пещерника Досифея – не находят подтверждения в документах. Не принесли результатов и поиски обязательного для пострига Досифея императорского указа с определением Святейшего Синода, поскольку при постриге пустынника нарушались положения "Духовного регламента" о невозможности пострига "неотпущенного раба", к тому же не достигшего 30-летнего возраста (Д. Тяпкиной в 1744 г. должно было исполниться 23 года)[32].