Главная | Карта сайта | Библиотека |
Святого мученика Артемия
Страница 2
Услышав
сие, Юлиан возгорелся гневом и закричал громким голосом:
– Кто и
откуда сей нечестивец, который так дерзновенно обращается к нам и смеет в лицо
оскорблять нас?
Предстоявшие
царю отвечали:
– Царь!
Это дукс и августалий Александрийский.
– Как? –
сказал царь, – это мерзкий Артемий, который участвовал в умерщвлении брата
моего Галла8?
– Да,
державный царь, это – он, – отвечали предстоявшие.
Царь же
сказал:
– Я должен
благодарить бессмертных богов, а более всего Дафнийского Аполлона9 за то, что они предали мне в руки сего врага,
который сам пришел сюда. Итак, пусть сей негодный будет лишен своего сана;
пусть с него снимут пояс10 и ныне же
подвергнут его наказанию, а завтра, если угодно будет богам, я произнесу над
ним приговор за убийство моего брата. Я отомщу на нем неповинную кровь и
погублю его не одною казнью, но множеством казней, ибо он пролил кровь не
простого человека, а царскую.
Когда царь
сказал сие, оруженосцы его тотчас взяли Артемия и, сняв с него
военачальнический пояс и другие знаки достоинства, поставили его обнаженным. И
отдан был святой в руки палачей, которые, связав ему руки и ноги, растянули его
на четыре стороны11, и так долго били его по
спине и чреву воловьими жилами, что от усталости сменилось четыре пары палачей.
Но святой проявил подлинно сверхчеловеческое терпение, и казался всем как бы совершенно
бесчувственным: он не испустил ни одного звука, не застонал, не сделал ни
одного движения и не выказал никакого знака страдания, как обыкновенно
показывают люди, терпящие мучения. Земля напоялась его кровью, а он оставался
непоколебим, так что удивлялись ему все, даже сам нечестивый Юлиан. Потом царь
повелел перестать бить его, и святой уведен был в темницу со святыми мучениками
Евгением и Макарием. Страстотерпцы в сие время пели: "Ты испытал нас,
Боже, переплавил нас, как переплавляют серебро. Ты ввел нас в сеть, положил
оковы на чресла наши, посадил человека на главу нашу. Мы вошли в огонь и в
воду, и Ты вывел нас на свободу" (Пс.65:10-12)12.
Окончив
пение, Артемий сказал сам себе:
– Артемий,
вот язвы Христовы начертаны на твоем теле, – осталось тебе самую душу твою
отдать за Христа с оставшеюся в тебе кровью; и вспоминал он пророческое слово:
"Я предал хребет Мой биющим и ланиты Мои поражающим" (Ис.50:6)13. Но разве потерпел я, недостойный, – говорил
он, – более, чем мой Владыка? Он по всему телу был покрыт ранами: от ног до
главы не было в Нем здорового места, глава Его была пронзена тернием, руки и
ноги были пригвождены ко кресту за грехи мои, тогда как Сам Он греха не знал и
не сказал даже ни одного неправедного слова. О, как велики, по сравнению с
моими, страдания моего Владыки и как далек я, жалкий человек, от Его терпения и
незлобия! Радуюсь и веселюсь, потому что украшаюсь страданиями моего Владыки:
сие облегчает мои мучения. Благодарю Тебя, Владыко, за то, что увенчал меня
Твоими страданиями! Молю Тебя, доведи меня до конца по пути исповедничества; не
дай мне оказаться недостойным сего предначатого мною подвига; ибо я возложил
свое упование на Твои щедроты, преблагий Господи Человеколюбче!
Так
помолившись сам в себе, святой достиг темницы и в течение целой ночи пребывал
там вместе со святыми Евгением и Макарием, славословя Бога.
Когда
наступило утро, Юлиан Отступник снова повелел мученикам явиться на судилище, и
здесь, не подвергая допросу, разлучил их: Артемия оставил при себе, Евгения же
и Макария послал в заточение в Оасим Аравийский14.
Страна та – крайне нездоровая: там дуют гибельные ветры и никто из приходящих
туда не может выжить более года, ибо непременно впадает в лютую болезнь,
кончающуюся смертью. Итак, святые Евгений и Макарий, будучи посланы туда, чрез
несколько времени достигли блаженной кончины15,
а святой Артемий претерпел множество страданий. Но сначала Юлиан, как волк,
надевший на себя овечью шкуру, кротко, как бы соболезнуя Артемию и жалея его,
начал говорить так:
–
Безрассудною своею дерзостью ты принудил меня, Артемий, обесчестить твою
старость и повредить твое здоровье, о чем я и сожалею. Теперь прошу тебя,
подойди и принеси жертву богам, прежде же всего Дафнийскому богу, Аполлону,
особенно чтимому мною. Если ты сие исполнишь, то я отпущу тебе преступление
против брата моего и награжу тебя еще более славным и почетным саном: я сделаю
тебя верховным жрецом16 великих богов и
начальником над жрецами всей вселенной; я назову тебя своим отцом, и ты будешь
вторым за мною лицом в моем царстве. Ты, Артемий, знаешь и сам, что брат мой,
Галл, безвинно, из одной зависти, был умерщвлен Констанцием. На престол более
прав имел наш род, чем род Константина, ибо отец мой, Констанций, родился у
деда моего, Констанция, от дочери Максимиана, Константин же родился от Елены,
женщины простого звания17. К тому же дед мой тогда
еще не был кесарем, когда у него родился сын от Елены, а отец мой родился у
него тогда, когда он уже вступил на престол. Но Константин дерзко похитил
царскую власть. Сын его, Констанций, умертвил моего отца и братьев его, убил
недавно и брата моего, Галла. Хотел он убить и меня, но меня спасли из его рук
боги. В надежде на них, я отрекся от христианства и уклонился к Еллинской
религии; я хорошо знаю, что вера еллинская и римская есть вера древнейшая,
христианская же явилась недавно, и Константин принял ее, отвергши древние и
добрые римские правила жизни, только по своему невежеству и неразумию. И боги
возненавидели его, как нечестивого, и недостойного доверия их. Боги
возненавидели и отвергли его от себя, а его нечестивое потомство истребили от
среды живущих18. Не правду ли я говорю,
Артемий? Ты человек старый и разумный – рассуди же, правду ли я говорю? Итак,
признай истину и будь нашим, ибо я хочу, что бы ты мне был другом и помощником
по управлению царством.