Главная | Карта сайта | Библиотека |
Страдание святых мучеников Тараха, Прова и Андроника
Страница 5
Проконсул
сказал:
– После
таких мучений, надеешься ли быть живым? Или думаешь, что мы оставим тебя
умереть спокойно?
– Для того
я и подвизаюсь, – отвечал Пров, – чтобы совершать доброе и целое исповедание и
быть умерщвленным тобою без милосердия.
Тогда
проконсул сказал слугам:
– Возьмите
его отсюда и, связав, стерегите под стражею, чтобы кто-нибудь из знакомых его
не пришел к нему и не почтил его за безбожное непокорство.
После сего
он сказал:
–
Представьте мне Андроника.
– Вот он,
– отвечал сотник, – предстоит пред тобою, господин.
И сказал
проконсул Андронику:
– Принеси
жертву богам, и получишь освобождение от оков.
– Не будет
того никогда, мучитель, – отвечал Андроник,– чтобы я сделал что-либо противное
закону Бога моего.
Проконсул
сказал:
– Ты
беснуешься, Андроник.
– Если бы
я бесновался, – ответил Андроник, – то послушался бы тебя; но, исповедуя
Господа моего, не беснуюсь, – а ты сам бесноват и слеп, так как творишь
бесовские дела.
Тогда
проконсул сказал слугам:
–
Наделайте пучков из рогожи, пропитайте их маслом и сожгите на чреве его.
И тотчас
слуги, обнажив Андроника и разложив его на земле, зажгли на чреве его множество
мочала, пропитанного маслом. Он же говорил:
– Если и
всего сожжешь, не победишь меня, нечестивец, ибо стоит предо мною укрепляющий
меня Господь, Коему я служу.
Проконсул
сказал:
–
Раскалите прутья и вложите между перстами его.
Андроник
же говорил:
– Безумный
враг Божий, ты весь исполнен бесовских замыслов; ты видишь тело мое, истощаемое
от твоего мучительства, и думаешь, что я боюсь тебя; я имею при себе Христа
Сына Божия и пренебрегаю тобою.
–
Беззаконник, – сказал проконсул, – ты не знаешь, Кого зовешь, – Человека,
Который был казнен Понтием Пилатом и о мучении Которого существуют письменные
акты.
– Умолкни,
нечестивец, – отвечал Андроник, – ибо не следует тебе говорить о Нем худо.
Проконсул
сказал:
– Какая
тебе польза надеяться на Того Человека, Которого ты называешь Христом?
– Поистине
большая польза, – отвечал Андроник, – и великая награда, почему все сие и
переношу с терпением.
Тогда
проконсул сказал слугам:
– Откройте
ему рот и вложите туда жертвенного мяса и влейте вина.
Когда так
сделали, Андроник сказал:
– Господи,
Господи! Посмотри на насилие, которое я терплю.
Проконсул
сказал:
– Доколе
ты будешь страдать, подвергаясь мучениям? Ведь вот уже вкусил ты от жертвы
богам нашим.
Андроник
сказал:
– Да
погибнут поклоняющиеся идолам, ты и цари твои!
– Ты
поносишь, злая голова, царей, – сказал проконсул, – которые надолго
умиротворили мир.
– Я
проклял губителей и кровопийц, – отвечал Андроник,– нарушающих мир, которых
Господь крепкою рукою Своею низложит и истребит.
Тогда
проконсул сказал слугам:
– Вложите
железо в рот его, и зубы ему выбейте, богохульный язык его вырежьте, чтобы не
хулил царей, и сожгите язык его. И сделали слуги все, что приказано было
мучителем. После сего Андроник отведен был под стражу.
Этим
оканчивается сказание о страдании св. мучеников, заимствованное из судебных
записей, сделанных писцами в то самое время, когда святые были пытаемы и
мучимы; о прочих же страданиях и смерти святых, три благочестивые мужа:
Макарий, Феликс и Берий, смотревшие на кончину святых мучеников, написали в
своем послании к верующим следующее7:
«Нумерий
Максим, проконсул Киликийский, призвав Терентиана, жреца Киликийского, велел на
утро приготовить в тысяче шагах от города амфитеатр8, на котором предположено было отдать мучеников
на съедение зверям. Когда амфитеатр был наполнен народом, пришедшим посмотреть
мучения, прибыл и Максим смотреть на зрелище, а мы9 в скрытом месте стояли и смотрели с большою боязнью. И
вот сначала отданы были на съедение зверям другие осужденные, коих было
множество; затем Максим велел воинам ввести христианских мучеников – Тараха,
Прова и Андроника. Воины заставили людей донести мучеников на плечах, ибо от
многих ран они не могли ходить. Мы же, когда увидели их несомыми на зрелище,
отвернувшись, заплакали. И брошены были святые среди арены. Тогда напал страх
на всех и стали роптать на Максима за такой его суд; и многие с того зрелища
разошлись, понося Максима и зверскую его лютость. Увидев это, Максим велел
предстоящим воинам заметить ушедших, чтобы ему после расследовать виновность
их.