Главная | Карта сайта | Библиотека |
Святитель Иннокентий, митрополит Московский, апостол Сибири и Америки (1879)
Страница 2
Остров
Уналашка, где должен был поселиться отец Иоанн,
принадлежит к группе Алеутских островов, которые, вместе с при-легающей территорией Аляски, были открыты
русскими в половине XVIII столетия и вскоре объявлены владениями России.
Заселение их русскими промышленниками, привлекаемыми богатым пушным промыслом,
началось с конца XVIII века. Одновременно началась и проповедь христианства
среди туземцев. В конце XVIII века здесь подвизалась миссия под начальством
архимандрита Иосафа, которой удалось крестить жителей
на Кадьяке и других островах.
Несмотря
на кратковременность проповеди, христианство в этих краях имело большой успех.
Особенно усердно принималось оно алеутами, которые по своему мягкому и кротком характеру охотно принимали христианскую веру,
навсегда оставляя язычество. Ко времени прибытия отца Иоанна
в русских владениях в Северной Америке, на разных островах, служили еще три
священника-миссионера.
Приехав
на Уналашку, отец Иоанн Вениаминов нашел крайнюю
скудость решительно во всех сторонах жизни и миссионерского дела. На острове не
было даже храма, и богослужение совершалось в ветхой часовне. Поэтому первой
заботой отца Иоанна было построение храма, что,
однако, оказалось делом нелегким, так как из алеутов никто работать не умел, и
миссионеру пришлось предварительно обучать их плотничному, столярному и другим
ремеслам. В построенном наконец храме многое, как
например, престол и иконостас, было сделано руками самого отца Иоанна.
Одновременно он усердно изучал алеутский язык. Все это помогло ему с большим
успехом заниматься миссионерской деятельностью. Его постоянные проповеди и
беседы отличались простотою и доступностью и были согреты таким
непосредственным христианским чувством, что производили большое впечатление и
устанавливали настоящие сыновние отношения паствы к своему пастырю.
Помимо
Уналашки, отец Иоанн Вениаминов часто бывал и на
других островах, наставляя свою паству и проповедуя Слово Божие
среди некрещеных. Невозможно себе представить те трудности и опасности, которые
ему приходилось переносить в подобных путешествиях, совершавшихся на утлой туземной
лодке в холод и непогоду. Но зато во время бесед с алеутами, когда, по словам
отца Иоанна, «скорее утомится самый неутомимый
проповедник, чем ослабнет их внимание и усердие к услышанию
слова», он «деятельно узнал утешения христианской веры, эти сладостные и
невыразимые прикосновения благодати». О чудесном же случае во время одного из
таких посещений отец Иоанн рассказывает так.
«Проживши
на Уналашке почти четыре года, я в Великий пост
отправился в первый раз на остров Акун к алеутам,
чтобы приготовить их к говению. Подъезжая к острову,
я увидел, что они все стояли на берегу наряженными, как в торжественный
праздник, и когда я вышел на берег, то они все радостно бросились ко мне и были
чрезвычайно со мною ласковы и предупредительны. Я спросил их: почему они такие
наряженные? Они отвечали: «Потому, что мы знали, что ты выехал и сегодня должен
быть у нас. На радостях мы и вышли на берег, чтобы встретить тебя». — «Кто же
вам сказал, что я буду у вас сегодня, и почему вы узнали меня, что я именно
отец Иоанн?» — «Наш шаман, старик Иван Смиренников, сказал нам: ждите, к вам
сегодня приедет священник, он уже выехал и будет учить
вас молиться Богу; и описал нам твою наружность так, как теперь видим тебя». —
«Могу ли я видеть этого вашего старика-шамана? — Отчего же, можешь; но теперь
его здесь нет, и когда он приедет, то мы скажем ему, да он и сам без нас придет
к тебе».
Это
обстоятельство хотя чрезвычайно меня и удивило, но я все это оставил без
внимания и стал готовить их к говению, предварительно
объяснив им значение поста и прочее, как явился ко мне
этот старик-шаман и изъявил желание говеть, и ходил очень аккуратно. Я все-таки
не обращал на него особенного внимания и во время исповеди упустил даже
спросить его, почему алеуты называют его шаманом. Приобщив его Святых Таин, я
отпустил его... И что же? К моему удивлению, он после причастия отправился к
своему тоену (старшине) и высказал
свое неудовольствие на меня, а именно за то, что я не спросил на
исповеди, почему алеуты называют его шаманом, так как ему крайне неприятно
носить такое название от своих собратий, и что он вовсе не шаман.
Тоен, конечно, передал мне неудовольствие старика Смиренникова, и я тотчас же послал за ним для объяснения.
Когда посланные отправились, то Смиренников попался им
навстречу со словами: «Я знаю, что меня зовет священник отец Иоанн, и я иду к
нему». Я стал подробно расспрашивать его о неудовольствии ко мне, о его жизни.
На вопрос, грамотен ли он, он ответил, что хотя и неграмотен, но Евангелие и
молитвы знает. Затем я попросил его объяснить, откуда он знает меня, что даже
описал мою наружность своим собратьям, и откуда узнал, что в известный день
должен явиться к вам и что буду учить вас молиться. Старик отвечал, что ему все
это сказали двое его товарищей. «Кто же эти двое твоих
товарищей?» — спросил я его. «Белые люди», — отвечал старик. «Где же эти
твои белые люди, что они за люди и какой наружности?» — спросил я его. «Они
живут недалеко здесь в горах и приходят ко мне каждый день», — и старик
представил мне их так, как изображают святого архангела Гавриила, т. е. в белых
одеждах и перепоясанного розовою лентою через плечо. «Когда же явились к тебе
эти люди в первый раз?» — «Они явились вскоре после того, как окрестил нас
иеромонах Макарий». После сего разговора я спросил Смиренникова,
могу ли я их видеть. — «Я спрошу их», — ответил старик и ушел от меня. Я же
отправился на некоторое время на ближайшие острова для проповедания
Слова Божия и по возвращении своем увидел Смиренникова
и спросил его: «Что же, ты спрашивал этих белых людей, могу ли я их видеть, и
желают ли они принять меня?» — «Спрашивал, — ответил старик.
— они, хотя и изъявили желание видеть и принять тебя,
но при этом сказали: «Зачем ему видеть нас, когда он сам учит вас тому, чему мы
учим?» — Так пойдем, я приведу к ним». Тогда что-то необъяснимое произошло во
мне, какой-то страх напал на меня и полное смирение. Что, ежели
в самом деле, подумал я, увижу их, этих ангелов, и они подтвердят сказанное
стариком? и как я пойду к ним? ведь я же человек грешный, следовательно, и
недостойный говорить с ними, и это было бы с моей стороны гордостью и самонадеянностью,
если бы я решился идти к ним; наконец, свиданием моим с ангелами я, может быть,
превознесся бы своею верою или возмечтал бы много о себе... И я, как недостой-ный, решился не ходить к
ним, сделав предварительно по этому случаю приличное наставление как старику Смиренникову, так и его собратьям-алеутам, чтобы они более
не называли Смиренникова шаманом».