Главная | Карта сайта | Библиотека |
Благоверный царь Николай Александрович и его семья (1918)
Страница 6
9
марта арестованного накануне Императора перевозят в Царское Село, где его с
нетерпением ждала вся семья. Начался почти пятимесячный период неопределенного
пребывания в Царском Селе. Дни проходили размеренно — в регулярных
богослужениях, совместных трапезах, прогулках, чтении и общении с родными
людьми. Однако при этом жизнь узников подвергалась мелочным стеснениям —
Государю было объявлено А. Ф. Керенским, что он должен жить отдельно и видеться
с Государыней только за столом, причем разговаривать только по-русски.
Караульные солдаты в грубой форме делали ему замечания, доступ во дворец
близких Царской семье лиц воспрещался. Однажды солдаты даже отняли у Наследника
игрушечное ружье под предлогом запрета носить оружие.
Отец
Афанасий Беляев, регулярно совершавший в этот период богослужения в
Александровском дворце, оставил свои свидетельства о духовной жизни царскосельских узников. Вот как проходила во дворце служба
утрени Великой пятницы 30 марта 1917 года. «Служба шла благоговейно и
умилительно... Их Величества всю службу слушали стоя. Перед ними были
поставлены складные аналои, на которых лежали Евангелия, так что по ним можно
было следить за чтением. Все простояли до конца службы
и ушли через общее зало в свои комнаты. Надо самому видеть и так близко
находиться, чтобы понять и убедиться, как бывшая царственная семья усердно, по-православному, часто на коленях, молится Богу. С какою
покорностью, кротостью, смирением, всецело предав себя в волю
Божию, стоят за богослужением».
На
следующий день вся семья исповедовалась. Вот как выглядели комнаты царских
детей, в которых совершалось Таинство исповеди: «Какие удивительно
по-христиански убранные комнаты. У каждой княжны в углу комнаты устроен настоящий
иконостас, наполненный множеством икон разных размеров с изображением чтимых
особенно святых угодников. Перед иконостасом складной аналой, покрытый пеленой
в виде полотенца, на нем положены молитвенники и богослужебные книги, а также
Святое Евангелие и крест. Убранство комнат и вся их обстановка представляют
собой невинное, не знающее житейской грязи, чистое, непорочное детство. Для
выслушивания молитв перед исповедью все четверо детей были в одной комнате...»
«Впечатление
[от исповеди] получилось такое: дай, Господи, чтобы и все дети нравственно были
так высоки, как дети бывшего Царя. Такое незлобие, смирение, покорность
родительской воле, преданность безусловная воле Божией, чистота в помышлениях и
полное незнание земной грязи — страстной и греховной, — пишет отец Афанасий, —
меня привели в изумление, и я решительно недоумевал: нужно ли напоминать мне
как духовнику о грехах, может быть, им неведомых, и как расположить к раскаянию
в известных мне грехах».
Доброта
и душевное спокойствие не оставляли Императрицу даже в эти самые трудные после
отречения Государя от престола дни. Вот с какими словами утешения обращается
она в письме к корнету С. В. Маркову: «Вы не один, не бойтесь жить. Господь
услышит наши молитвы и Вам поможет, утешит и подкрепит. Не теряйте Вашу веру,
чистую, детскую, останьтесь таким же маленьким, когда и Вы большим будете.
Тяжело и трудно жить, но впереди есть Свет и радость, тишина и награда все
страдания и мучения. Идите прямо вашей дорогой, не глядите направо и налево, и
если камня не увидите и упадете, не страшитесь и не падайте духом. Поднимитесь
снова и идите вперед. Больно бывает, тяжело на душе, но горе нас очищает.
Помните жизнь и страдания Спасителя, и ваша жизнь покажется
вам не так черна, как думали. Цель одна у нас, туда мы все стремимся, да
поможем мы друг другу дорогу найти. Христос с Вами, не страшитесь».
В дворцовой Церкви или в бывших царских покоях отец Афанасий
регулярно совершал всенощную и Божественную литургию, за которыми всегда
присутствовали все члены Императорской семьи. После дня Святой Троицы в
дневнике отца Афанасия все чаще и чаще появляются тревожные сообщения — он
отмечает растущее раздражение караульных, доходящих порой до грубости по
отношению к Царской семье. Не остается без его внимания и душевное состояние
членов Царской семьи — да, все они страдали, отмечает он, но вместе со
страданиями возрастали их терпение и молитва. В своих страданиях стяжали они
подлинное смирение — по слову пророка: Скажи царю и царице: смиритесь... ибо
упал с головы вашей венец славы вашей (Иер. 13, 18).
«...Ныне смиренный раб Божий Николай, как кроткий агнец,
доброжелательный ко всем врагам своим, не помнящий обид, молящийся усердно о
благоденствии России, верующий глубоко в ее славное будущее, коленопреклоненно,
взирая на крест и Евангелие... высказывает Небесному Отцу сокровенные тайны
своей многострадальной жизни и, повергаясь в прах пред величием Царя Небесного,
слезно просит прощения в вольных и невольных своих прегрешениях», — читаем мы
в дневнике отца Афанасия Беляева.
В
жизни Царственных узников тем временем назревали серьезные изменения. Временное
правительство назначило комиссию по расследованию деятельности Императора, но несмотря на все старания обнаружить хоть что-то,
порочащее Царя, ничего не нашли — Царь был невиновен. Когда невиновность его
была доказана и стало очевидно, что за ним нет никакого преступления, Временное
правительство вместо того, чтобы освободить Государя и его Августейшую супругу,
приняло решение удалить узников из Царского Села. В ночь на 1 августа они были
отправлены в Тобольск — сделано это было якобы ввиду возможных беспорядков,
первой жертвой которых могла сделаться Царская семья. На деле же тем самым
семья обрекалась на крест, ибо в это время дни самого Временного правительства
были сочтены.