Главная | Карта сайта | Библиотека |
Благоверный царь Николай Александрович и его семья (1918)
Страница 4
Государь
регулярно выезжает в Ставку, посещает различные секторы своей огромной армии,
перевязочные пункты, военные госпитали, тыловые заводы — одним словом, все, что
играло роль в ведении этой грандиозной войны. Императрица с самого начала
посвятила себя раненым. Пройдя курсы сестер милосердия, вместе со старшими
дочерьми — Великими княжнами Ольгой и Татьяной — она по
несколько часов в день ухаживала за ранеными в своем царскосельском лазарете, помня, что требует Господь любить
дела милосердия (Мих. 6, 8).
22
августа 1915 года Государь выехал в Могилев, чтобы принять на себя командование
всеми вооруженными силами России. Император с начала войны рассматривал свое
пребывание на посту Верховного главнокомандующего как исполнение нравственного
и государственного долга перед Богом и народом: назначал пути им и сидел во
главе и жил как царь в кругу воинов, как утешитель плачущих (Иов 29, 25).
Впрочем, Государь всегда предоставлял ведущим военным специалистам широкую
инициативу в решении всех военно-стратегических и оперативно-тактических
вопросов, хотя последнее слово оставалось за ним, блестящим стратегом.
С
этого дня Император постоянно находился в Ставке, часто вместе с ним был и
Наследник. Примерно раз в месяц Государь на несколько
дней приезжал в Царское Село. Все ответственные решения принимались им, но в то
же время он поручил Императрице поддерживать сношения с министрами и держать
его в курсе происходящего в столице. Государыня являлась самым близким ему
человеком, на которого всегда можно было положиться. Сама Александра Феодоровна занялась политикой не из личного честолюбия и
жажды власти, как об этом тогда писали. Единственным ее желанием было быть
полезной Государю в трудную минуту и помогать ему своими советами. Ежедневно
она отправляла в Ставку подробные письма-донесения, что хорошо было известно
министрам.
Январь
и февраль 1917 года Государь провел в Царском Селе. Он чувствовал, что
политическая обстановка становится все более и более натянутой, но продолжал
надеяться на то, что чувство патриотизма все же возьмет верх, сохранял веру в
армию, положение которой значительно улучшилось. Это вселяло надежды на успех
большого весеннего наступления, которое нанесет решительный удар Германии. Но
это хорошо понимали и враждебные государю силы.
22
февраля Государь выехал в Ставку — этот момент послужил сигналом для врагов
порядка. Им удалось посеять в столице панику из-за надвигавшегося голода, ведь
во время голода будут злиться, хулить царя своего и Бога Своего
(Ис. 8, 21). На следующий день в Петрограде начались
волнения, вызванные симулированными перебоями с подвозом хлеба, они скоро
переросли в забастовку под политическими лозунгами — «Долой войну», «Долой
самодержавие». Попытки разогнать манифестантов не увенчались успехом. В Думе
тем временем шли дебаты с резкой критикой правительства — но в первую очередь
это были выпады против Государя. Претендующие на роль представителей народа
депутаты словно забыли наставление первоверховного
апостола: Всех почитайте, братство любите, Бога бойтесь, царя чтите (1 Пет. 2, 17).
25
февраля в Ставке было получено сообщение о беспорядках в столице. Узнав о
положении дел, Государь посылает войска в Петроград для поддержания порядка, а
затем сам отправляется в Царское Село. Его решение было, очевидно, вызвано и
желанием быть в центре событий для принятия в случае необходимости быстрых
решений, и тревогой за семью. Этот отъезд из Ставки оказался роковым. За 150
верст от Петрограда царский поезд был остановлен — следующая станция Любань была в руках мятежников. Пришлось следовать через
станцию Дно, но и тут путь оказался закрыт. Вечером 1 марта Государь прибыл в
Псков, в ставку командующего Северным фронтом генерала Н. В. Рузского.
В
столице наступило полное безвластие. Но Государь и командование армией считали,
что Дума контролирует положение; в телефонных переговорах с председателем
Государственной думы М. В. Родзянко Государь соглашался на все уступки, если
Дума сможет восстановить порядок в стране. Ответ был: уже поздно. Было ли это
так на самом деле? Ведь революцией были охвачены только Петроград и окрестности,
а авторитет Царя в народе и в армии был еще велик. Ответ Думы ставил Царя перед
выбором: отречение или попытка идти на Петроград с верными ему войсками —
последнее означало гражданскую войну в то время, как
внешний враг находился в российских пределах.
Все
окружающие Государя также убеждали его в том, что отречение — единственный
выход. Особенно на этом настаивали командующие фронтами, требования которых
поддержал начальник Генерального штаба М. В. Алексеев — в войске произошли
страх и трепет и ропот на царей (3 Езд.
15, 33). И после долгих и мучительных размышлений Император принял выстраданное
решение: отречься и за себя и за Наследника, ввиду его неизлечимой болезни, в
пользу брата, Великого князя Михаила Александровича. Государь покидал верховную
власть и главнокомандование как Царь, как воин, как солдат, до последней минуты
не забывая о своем высоком долге. Его Манифест — это акт высочайшего
благородства и достоинства.