Главная | Карта сайта | Библиотека |
Житие преподобного отца нашего Максима Исповедника
Страница 8
- Царь, владыка вселенной, - начал он, - прислал нас к тебе
возвестить то, что угодно его царской власти, утвержденной Богом, но прежде
скажи нам: исполнишь ли ты волю государя, или нет?
Святой Максим ответил:
- Прежде я выслушаю, господин мой, что повелевает мне, государь и сообразно
с этим отвечу тебе. Ибо как я могу отвечать на то,
чего еще не знаю?
Троил же настаивал, говоря:
- Не скажем тебе, с чем мы явились, пока ты не ответишь нам,
окажешь ли повиновение царю.
Преподобный муж, видя, что посланные
требуют настойчиво, смотрят злобно и резкими словами допрашивают его, будет ли
он повиноваться царской воле, отвечал:
- Так как вы не хотите сказать мне, рабу вашему, что угодно
господину нашему, царю, то объявляю вам, пред лицом Самого
Бога и его святых ангелов, следующее: если царь повелит мне что-либо такое, что
имеет временное и преходящее значение, притом непротивное Богу и безвредное для
вечного спасения души, то я охотно исполню.
Когда Святой сказал это, патриций Троил
тотчас встал, и хотел уходить, говоря:
- Я ухожу, потому что вижу, что сей муж не исполнит царской воли.
Но тотчас поднялся шум, и началось сильное смятение среди
пришедшего сюда множества народа. Тогда епископ Феодосий сказал:
- Объявите ему волю государя, и выслушайте его ответ, ибо нехорошо
уйти, ничего не сказав ему и не выслушав его ответа.
После этого патриций Епифаний начал
говорить преподобному:
- Вот, что царь приказывает
объявить тебе: так как весь Восток и те на Западе, которые увлечены в соблазн,
взирая на тебя, производят смуты и волнения, являясь отступниками от веры и
строя козни, причем не хотят в деле веры иметь с нами общения, то да смягчить
Господь кротостью твое сердце, чтобы ты вступил в общение с нами, приняв
изданный нами типос. Мы же, приняв тебя с любовью, с
великою честью и славою введем тебя в церковь и поставим рядом с нами, где
обычно стоят цари, и приобщимся вместе с тобою Пречистых и Животворящих Таин Тела и Крови Христовых. Потом провозгласим тебя нашим
отцом, и будет радость не только во всем христолюбивом граде нашем, но и во всем
христианском мире. Ибо мы твердо уверены, что когда ты вступишь в общение со
святою Константинопольскою церковью, то присоединятся к нам и все, которые ради
тебя и под твоим руководством отпали от общения с нами.
Святой авва Максим, обратившись к епископу
Феодосий, со слезами сказал:
- Все мы, владыка, ожидаем Великого дня судного. Ты помнить, что
было недавно говорено и обещано пред святым евангелием, животворящим Крестом и
святыми иконами Спасителя нашего Иисуса Христа и Пренепорочной
его Матери, Пречистой Богородицы и Присной девы Марии.
Епископ, с потупленным вниз взором, кротко сказал:
- Что же могу я сделать, когда благочестивый царь хочет иного?
Авва Максим отвечал ему:
- Зачем же ты и бывшие с тобою касались святого Евангелия, когда у
вас не было твердого намерения исполнить обещанное? По истине
все силы небесные не убедят меня сделать то, что вы предлагаете. Ибо, какой
ответ дам я, не говорю - Богу, но моей совести, если из-за пустой славы и
мнения людского, ничего не стоящего, отвергну правую веру, которая спасает
любящих ее?
Когда Святой сказал это, тотчас все встали, исполненные гнева и
бешенства и, бросившись к нему, начали не только ругать его бранными словами,
но и возложили на него руки. Схватив его, они били его
руками, терзали, туда и сюда влачили его по полу, толкали и топтали его ногами,
и каждый старался достать его, чтобы ударить. Они непременно убили бы
святого, если бы епископ Феодосий не укротил их ярости и не успокоил волнения.
Когда перестали бить и терзать святого, то начали плевать на него, и оплевали
человека Божьего с головы до ног. Смрад исходил от их гадких плевков, которыми
была испачкана вся одежда его.
Тогда епископ сказал им:
- Не следовало бы делать этого; нужно
было только выслушать его ответ и донести царю, ибо дела, подлежащие церковным
правилам, иначе судятся.
С трудом епископ убедил их прекратить шум и снова сесть. Они, не
переставая поносить святого грубыми ругательствами и оскорбительными упреками,
уселись.
Тогда патриций Епифаний, дыша яростью, с
гневом обратился к святому:
- Скажи нам, злой старик, одержимый бесом! Зачем ты говоришь такие
речи? Не считаешь ли ты еретиками всех нас, и город наш, и царя нашего? Знай,
что мы более тебя христиане и более тебя православные. Мы признаем в Иисусе;
Христе, Господе нашем, Божественную и человеческую волю и душу разумную, ибо
всякое разумное существо всегда имеет и силу произволения, по самому естеству
своему, и способность деятельности. Вообще, живому существу свойственно
движение, а уму присуща воля. Мы признаем и Господа имеющим власть хотения не
по Божеству только, но и по человечеству, а особенно мы не отрицаем его двух
волей и двояких действий.