Святой сказал на это:

- Если вы говорите о двух действиях, что они сделались единым действием вследствие соединения естеств в одном Лиц, то значит, кроме тех двух действий, вы признаете еще новое, третье действие, слиянное, или Богочеловеческое.

- Нет, - ответили послы, - мы признаем два действия, а говорим об одном по причине соединения их.

Святой возразил на это:

- Вы сами создаете себе шаткую веру и исповедуете, что Бог может существовать, не имея бытия. Ибо, если вы сольете два действия в одно, по причине соединения естеств в одном Лице, и затем разделите единое действие на два, по причине различия естеств, тогда не будет ни единства, ни двойства действий, так как двойство единением и единство раздвоением взаимно исключаются; мало того, эти ухищрения делают совершенно недействительным то, в чем пребывают действия (т. е. Богочеловечество), - даже вовсе устраняют его, как не имеющее свойственного ему по природе такого обнаружения, которое не могло бы быть ни отнятым у естества, ни измененным. В противном случае естество, как не проявляющее себя в сродных, ему действиях, по разумению святых отцов, лишилось бы всего бытия³¹. Но этого я признать не могу, и не научился от святых отцов так веровать. Вы же, как имеющие власть, делайте со мною, что вам угодно.

Они, не зная, что возразить на это, сказали, что неповинующийся им должен подлежать анафеме и принять положенную ему смерть. Святой кротко и смиренно отвечал:

- Да совершится на мне воля Божья во славу святого имени его.

Тогда послы отправились к патриарху и передали все, сказанное преподобным. Царь, посоветовавшись с патриархом, как некогда Пилат с иудеями, осудил святого на изгнание в небольшой городок, находившийся во Фракии, по имени Визию³². Равным образом и ученика его Анастасия они послали в заточении на далекую окраину Греческого царства, в одно весьма суровое место, называемое на варварском языке Перверою³³. Тоже было сделано и с другим учеником преподобного, также Анастасием, бывшим некогда в Риме апокрисиарием, который впоследствии написал житие преподобного Максима. Его сослали в Месемврию³⁴, город во Фракии.

В это же время был привезен в Царьград блаженный Мартин, папа Римский, и после многих страданий сослан в заточение в Херсонес³⁵. Еще ранее его ссылки, когда он находился в Константинополе, умер Павел, патриарх константинопольский. После него был поставлен патриархом упомянутый выше Пирр³⁶, но и тот, спустя четыре месяца, скончался. Тогда на патриарший престол вступил Петр³⁷, упорный последователь той же монофелитской ереси.

Прошло много времени, и снова были посланы от имени царя и патриарха Петра к святому Максиму почтенные мужи: Феодосий, епископ Кесарии Вифинской³⁸ и два консула - Павел и Феодосий, чтобы обратить его к своему единомыслию. Они употребили к обращению святого много разнообразных способов, то льстя преподобному, то угрожая, то испытуя его в вере, то вопрошая. Когда они явились вместе с визийским епископом и повелели святому сесть, епископ Феодосий обратился к нему со словами:

- Как поживаешь, господин, авва Максим?

Он отвечал:

- Так, как Господь от Века предузнал и предопределил обстоятельства моей жизни, сохраняемой его промыслом.

Феодосий возразил на это:

- Как так? Разве Бог от века предузнал и предопределил деяния каждого из нас?

Святой отвечал:

- Бог предузнал наши помышления, слова и деяния, которые зависят от нашей воли; предуставил же и предопределил то, что должно случиться с нами, но что находится уже не в нашей власти, а в его Божественной воле.

Епископ Феодосий спросил:

- Что же находится в нашей власти и что не в нашей?

Святой Максим ответил:

- Все это ты знаешь, господин мой, и, только испытывая меня, раба своего, вопрошаешь.

Епископ сказал на это:

- Воистину, я не знаю этого, и хочу уразуметь, какое различие между тем, что состоит в нашей власти и что не состоит и как одно относится к Божественному предведению, а другое к предопределению?

Преподобный Максим ответил:

- Все наши добрые и дурные дела зависят от нашего произволения; не в нашей же власти - наказания и бедствия, случающиеся с нами, а равно и противоположное им. В самом деле, мы не имеем власти над изнуряющею нас болезнью, или над здоровьем, но только над теми условиями, которые причиняют болезнь, или сохраняют здоровье. При этом, как причиною болезни служит невоздержание, а воздержание служит условием доброго здоровья, - так и соблюдение заповедей Божьих служит условием достижения Царства Небесного, а несоблюдение их - причиною ввержения в геенну огненную.