| Главная | Карта сайта | Библиотека |
Содержание сайта
::
Жития Святых
:: Декабрь
:: 28 Декабря (10 Января по новому стилю) Страдание двадцати тысяч мучеников, в Никомидии сожженных
Страница 3
В формате Web (57 Кб)
Вскоре после этого, не находя Домны и Индиса среди жрецов-служителей его двенадцати главнейших ложных богов, стоявших во дворце, царь спросил, где они. Услышав, будто Домна лишилась рассудка и находится у людей, умеющих лечить эту болезнь, а Индис приставлен к ней, чтобы ее оберегать и служить ей, Максимиан сильно разгневался на начальника евнухов, освободившего их от службы богам, лишил его сана и наказал самым позорным бесчестием, приставив его ходить за верблюдами в Клавдиополе8. Призвав затем Индиса, царь вернул его к прежней обязанности: служить богам, стоявшим в царском дворце. Но Индис без ведома царя продолжал служить только Единому истинному Богу, в Которого веровал. Тем временем Максимиан начал открыто преследовать Церковь Христову, разоряя святые храмы и сооружая идольские капища. Начальниками во всех областях империи он назначил людей жестоких, обязанных без пощады мучить христиан. Сам царь был главным и первым по жестокости мучителем; он убивал и истреблял христиан и проливал неповинную кровь, как бы воду. Иногда он пытался обмануть их лукавыми словами, чтобы потом предать мучениям и смерти неподчинившихся его коварному обману. Отыскивая скрывавшегося в некоем месте святейшего епископа Анфима и не находя его, Максимиан однажды сам вошел в христианскую церковь со множеством вооруженных воинов, как волк в стадо. Обратившись к народу, он пытался то ласками, то угрозами привлечь всех к своему заблуждению. Наконец он сказал:
- Отступите, от вашей суетной веры; если же не отступите, то казнь не замедлит постигнуть вас. Видите этот храм, в котором вы собрались: вскоре я сожгу его вместе с вами.
Христианский пресвитер, святой Гликерий мужественно противостал ему и постыдил беззаконника бесстрашными словами:
- Обещанные тобою дары, - сказал он, - не привлекают нас, царь; угроз же твоих мы не боимся. Всё, что ни есть в мире, мы почитаем как бы за сон и даже вменили бы себе в скорбь и Божие наказание, что не претерпеваем за Христа жесточайших мучений. Ты хвалишься победой над варварами, но терпишь поражения даже от христианских жен и детей, ибо явно непреодолима сила нашего Христа. Кто не помнит недавних громов и молний, необычайного грома и дождя? Многие из вас внезапно умерли и плоды земные погибли от неожиданного наводнения. Это было явным знамением гнева Божия, возбужденного тем, что ты всё приписал своим ложным богам, а не Богу истинному. Не боимся мы твоих гонений: Царь всяческих даровал нам свыше оружие, которым мы также вооружаемся и защищаемся, как ныне ты своими оруженосцами. Противостоя тебе, мы твёрдо надеемся одержать чудесную победу, ибо, будучи побиваемы, мы одолеваем, а падая - побеждаем.
Хотя царь и сильно гневался в сердце своем, слыша эти слова, однако вышел из церкви не причинив никому никакого зла. А благочестивый народ, находившийся в церкви, прославлял блаженного Гликерия за такое бесстрашие. Однако, будучи не в состоянии долго сдерживать свою ярость, царь вскоре повелел схватить Гликерия, представить на свой неправедный суд и без всякого допроса подвергнуть жестокому биению. И били мученика до тех пор, пока мучители сами не изнемогли. Когда же его били, то глашатай возглашал:
- Говори поменьше, Гликерий; не будь горд, ни мятежлив, ни бесчинен, почитай царя и римские законы.
Мученик же, будучи сильнее своих мучителей, взывал к своему Небесному Царю: "Господи Иисусе Христе! Как Ты укреплял меня говорить о Тебе, так укрепи и пострадать за Тебя, чтобы этими страданиями сделаться мне достойным большего воздаяния".
Как разгорается огонь, так от этих слов еще сильнее разгорелась ярость мучителя Максимиана. Он сам присутствовал при мучении для того, чтобы палачи наносили телу мученика более жестокие удары и раны, пока земля не напиталась его кровью и не стали видны кости, обнажившиеся от мяса, не были раздроблены все члены мученика, и только язык еще продолжал свободно вещать:
- Я - христианин, раб Христа, единого истинного Бога; един Он - Господь мой, един Он - Царь мой!
Не будучи в состоянии долее слышать такие слова Гликерия, мучитель велел сжечь его за городом. И был он благовонной жертвой Богу и всесожжением благоприятным.
Вскоре снова настал богомерзкий языческий праздник. Повели жертвенных животных к стоявшему во дворце капищу двенадцати главных богов. Глядя на жрецов, шедших в белых одеждах, и не видя среди них Индиса, царь спросил, где он. Индис же оделся во вретище и затворился в своей горнице, сетуя и плача о погибели нечестивых. Об этом возвестили царю. Немедленно вызвав к себе Индиса и видя его в одеждах скорби и плача, царь понял, в чем дело, и, не спрашивая о его вере и жизни его, велел наложить ему на руки, на ноги и на шею оковы и ввергнуть в темницу. Затем он начал снова спрашивать о Домне, забыв сказанное ему раньше, и в гневе, как бы пьяный, часто повторял:
- Где же Домна? где жрица Дианы и Минервы?
Ему вновь ответили, что она лишилась рассудка, и что поэтому, начальник евнухов выслал ее из дворца. Вспомнив тогда о начальнике евнухов, царь повелел обезглавить его и искать всюду Домну. Это царское повеление стало известно и в монастыре, где пребывала Домна. Видя, что невозможно скрыть ее, игумения монастыря, Агафия, остригла ее по-мужски и одела в мужскую одежду. Оградив ее затем слёзной молитвой, она выпустила Домну из своей святой обители, чтобы дева скрывалась в мужском образе посреди мужей и не могла бы быть узнана. Искавшие Домну нигде не могли найти ее. Это привело царя в еще сильнейший гнев; он повелел разорить все монастыри, дев же обесчестить и осквернить насилием. И тотчас же по всему городу начали твориться такие бедствия и разорения, как будто он находился в плену у варваров. Те из дев, которые были крепче телом, бежали в горы и пустыни, скрываясь в пещерах и пропастях земных, предпочитая жить со зверями и быть растерзанными ими, нежели с беззаконниками и попасть в руки гнусных людей. Те же из дев, которым не удалось бежать, были схвачены и одни повлечены на суд и мучения, другие же в народные блудилища - на осквернение. Но сила Христова укрепляла их всех и сохраняла не посрамленными и непоруганными. В числе их была одна, по имени Феофила, особенно выделявшаяся и сиявшая посреди дев, как бы луна среди звезд, красотою и привлекательностью, благородством и чистотой жизни. Когда бесстыдные воины насильно влекли ее в блудилище, она воздела очи и руки к небу и со слезами взывала: