Главная | Карта сайта | Библиотека |
Житие преподобного отца нашего Никиты Исповедника
Страница 2
Но не до
конца жила вместе двоица столь добродетельных наставников. Прошло несколько
лет, и преподобный Афанасий в 26 день октября преставился ко Господу, причем
обратился к братии с таким последним словом:
- По
кончине моей вы вполне удостоверитесь, обрету ли я, хотя сколько-нибудь,
благодати у Бога.
Когда
преподобный Афанасий был погребен, то на гробе его, от самых его персей вырос,
по повелению Божию, кипарис, листья которого совершенно исцеляли всякие недуги.
Потом и преподобный Никифор, создатель и первый игумен мидикийского монастыря,
после многих трудов и болезней телесных, отошел ко Господу в 4 день мая. Так
осиротел преподобный Никита, лишившись духовного своего отца, святого Никифора,
и любимого друга, преподобного Афанасия; немало скорбел он по обоих, ибо весьма
любил их. Утешением в скорби служило ему твердое упование, что усопшие получили
благодать и блаженную жизнь у Владыки Христа, Которому угодили добрым служением
от юности.
По преставлении
блаженного отца Никифора вся братия просили преподобного Никиту принять сан и
именоваться игуменом: ибо, пока был в живых преподобный Никифор, святой Никита
не принимал наименования и сана игуменского, хотя и управлял вполне монастырем
вместо отца своего святого Никифора, немощного от старости в течение уже многих
лет. По усиленным просьбам братии и особенно по убеждением многих отцов других
монастырей, он принял этот сан, и получил благословение святейшего патриарха
цареградского Никифора, бывшего преемником Тарасия3.
К прежним трудам преподобный Никита присоединил новые, когда с помощью Божией
стал править монастырем как игумен, заботясь о спасении вверенных ему душ.
Прославляя угодника Своего, Бог даровал ему благодать исцелять недуги и
изгонять бесов. Ознаменовав крестом одного отрока, немого от рождения,
преподобный Никита возвратил ему дар слова; инока, помутившегося рассудком,
исцелил помазанием святого елея; одного из вновь принятых, бесноватого,
молитвою избавил от бесовского мучительства, беса же, обернувшегося змеем,
отогнал; другого, также бесноватого, освободил от духа лукавого - и многих
страдавших лихорадкой, горячкой и иными различными болезнями чудесно исцелил
пребывавшею в нем благодатью Христовою. Так жил он, угождая Богу, и достиг
старости; пред концом же жизни своей явил себя доблестным исповедников и
претерпел страдание за почитание святых икон.
В те
времена еще не прекратилась ересь иконоборства. Осужденная святыми отцами
седьмого вселенского собора4, она как бы
обновилась, получив опять помощь от царской власти, от которой и началась.
Первым из греческих царей-иконоборцев был Лев, третий из носивших это имя,
прозванием Исаврят; от него ересь иконоборческая получила силу и умножилась,
как вредная болезнь. Он первый издал повеление - отвергать иконы, и, пользуясь
своею царскою властью, многих побудил к неправому мудрованию; изгнав
правоверного патриарха, святого Германа, он возвел на престол единомысленного
себе еретика Анастасия5. По смерти этого
злочестивого царя вступил на престол сын его, Константин Копроним6, еще сильнейший гонитель Церкви Божией:
он не только отвергал святые иконы, но и святых угодников Божиих запретил
именовать святыми, и мощи их вменял в ничто.
Скажем
кратко: этот царь являлся христианином только по внешности, а в душе был вполне
неверным жидовином. Пречистую Матерь Божию, высшую всякого создания, защиту и
прибежище всего мира, он, окаянный, дерзал хулить, отвергая Ее пресвятое имя и
Ее честные иконы; о ходатайстве же Ее к Богу, которым весь мир существует, он
запретил и вспоминать. На укорение Богоматери, он показывал мешок, полный
золотых монет, и спрашивал предстоящих:
- Драгоценен
ли этот мешок?
Предстоящие
отвечали:
-
Настолько драгоценен, насколько содержится в нем золота.
Высыпав из
мешка золото, Копроним снова спрашивал:
- Ценен ли
мешок теперь, без золота?
Ему
отвечали:
- Какая же
от него польза, когда в нем нет монет? пустой мешок ничего не стоит.
- Тогда
Копроним говорил:
- Так и
Мария: пока имела во чреве своем Христа, дотоле и была достойна почитания, а
родив Его, лишилась этого почитанич, и ничем не отличается от прочих жен.
О,
сквернейшие уста и язык нечестивейший! Какую хулу дерзал он возносить на
честнейшую всех небесных сил и святейшую всех святых Матерь Создателя! Разве
царица, родив царского сына, уже недостойна царских почестей? Разве мать царя
только до тех пор почитается, пока носит царя в утробе? Горе окаянному
хулителю, который ничем не отличался от хулителей жидов богомерзких! И не
только хулитель был сам таков, но и других льстивыми обещаниями и грозными
запрещениями побуждал к таковому же нечестивому хулению, непокорных же и
противящихся ему подвергал различным мукам, моря? узами и продолжительным
голодом, ужасными ранами терзая тело, усекая мечем, сожигая огнем, потопляя в
глубине морской, - словом, всевозможными способами причинял нестерпимые муки и
горькую смерть верным и истинным рабам Христовым. За это и сам страшною смертью
изверг окаянную свою душу и при издыхании испустил горестный вопль: